Сергей ехал по ухабистой дороге, вспоминая суровое лицо отца. Тот стал папой в лихие девяностые, когда жизнь ломала многих, но он держался твёрдо, как настоящий русский мужик. Воспитывал сына по старинке — без излишних нежностей, но с безграничной преданностью, как это было принято у людей, выросших при советской власти.
В доме пахло свежим хлебом и старыми книгами. Отец встретил его молчаливым кивком, но в глазах светилась та самая теплота, которую Сергей научился понимать с годами. Они сидели за столом, и в тишине было больше слов, чем в любом разговоре — так говорили мужчины того поколения, для которых дела всегда значили больше, чем пустые обещания.
